Марина Ливанова — лучшая внучка в Советском Союзе...
Ленинская смена
8 марта 1991
«А у нее красота была какая-то индийская, персидская: смугло-янтарное лицо, великолепные и несколько зловещие в своей густой черноте волосы, мягко блестящие, как черный соболий мех, брови, черные, как бархатный уголь, глаза, пленительный бархатисто-пунцовыми губами рот оттенен был темным пушком…» Вы помните фильм-сказку «Принцесса на горошине»? Помните ту красивую принцессу, которая любила ужасного тролля, а всем своим женихам давала непосильную задача — отгадать то, что она задала? Не правда ли, это ее портрет? Надежда Аллилуева из недавно проанонсированного фильма «Враг народа Бухарин» — есть много общего? Ведущая Нижегородского ТВ Марина Ливанова. Узнали?
Возможно, я опрометчиво поступила, снабдив свое вступление цитатой из рассказа Ивана Бунина «Чистый понедельник». Вторглась, что называется, в святая святых. Но взяла на себя такую смелость. До встречи с Мариной этот рассказ не читала, грешна. а прочитав, приоткрыла для себя несколько иной, отличный от нашего мир — породистый, изысканно-эротический, мудрый. Он и был, и есть, только мы его порой обходим стороной, не замечая в суете.
Ленинская смена
8 марта 1991
«А у нее красота была какая-то индийская, персидская: смугло-янтарное лицо, великолепные и несколько зловещие в своей густой черноте волосы, мягко блестящие, как черный соболий мех, брови, черные, как бархатный уголь, глаза, пленительный бархатисто-пунцовыми губами рот оттенен был темным пушком…» Вы помните фильм-сказку «Принцесса на горошине»? Помните ту красивую принцессу, которая любила ужасного тролля, а всем своим женихам давала непосильную задача — отгадать то, что она задала? Не правда ли, это ее портрет? Надежда Аллилуева из недавно проанонсированного фильма «Враг народа Бухарин» — есть много общего? Ведущая Нижегородского ТВ Марина Ливанова. Узнали?
Возможно, я опрометчиво поступила, снабдив свое вступление цитатой из рассказа Ивана Бунина «Чистый понедельник». Вторглась, что называется, в святая святых. Но взяла на себя такую смелость. До встречи с Мариной этот рассказ не читала, грешна. а прочитав, приоткрыла для себя несколько иной, отличный от нашего мир — породистый, изысканно-эротический, мудрый. Он и был, и есть, только мы его порой обходим стороной, не замечая в суете.
Марина Ливанова — лучшая внучка в Советском Союзе...
Ленинская смена
8 марта 1991
«А у нее красота была какая-то индийская, персидская: смугло-янтарное лицо, великолепные и несколько зловещие в своей густой черноте волосы, мягко блестящие, как черный соболий мех, брови, черные, как бархатный уголь, глаза, пленительный бархатисто-пунцовыми губами рот оттенен был темным пушком…» Вы помните фильм-сказку «Принцесса на горошине»? Помните ту красивую принцессу, которая любила ужасного тролля, а всем своим женихам давала непосильную задача — отгадать то, что она задала? Не правда ли, это ее портрет? Надежда Аллилуева из недавно проанонсированного фильма «Враг народа Бухарин» — есть много общего? Ведущая Нижегородского ТВ Марина Ливанова. Узнали?
Возможно, я опрометчиво поступила, снабдив свое вступление цитатой из рассказа Ивана Бунина «Чистый понедельник». Вторглась, что называется, в святая святых. Но взяла на себя такую смелость. До встречи с Мариной этот рассказ не читала, грешна. а прочитав, приоткрыла для себя несколько иной, отличный от нашего мир — породистый, изысканно-эротический, мудрый. Он и был, и есть, только мы его порой обходим стороной, не замечая в суете.
Ленинская смена
8 марта 1991
«А у нее красота была какая-то индийская, персидская: смугло-янтарное лицо, великолепные и несколько зловещие в своей густой черноте волосы, мягко блестящие, как черный соболий мех, брови, черные, как бархатный уголь, глаза, пленительный бархатисто-пунцовыми губами рот оттенен был темным пушком…» Вы помните фильм-сказку «Принцесса на горошине»? Помните ту красивую принцессу, которая любила ужасного тролля, а всем своим женихам давала непосильную задача — отгадать то, что она задала? Не правда ли, это ее портрет? Надежда Аллилуева из недавно проанонсированного фильма «Враг народа Бухарин» — есть много общего? Ведущая Нижегородского ТВ Марина Ливанова. Узнали?
Возможно, я опрометчиво поступила, снабдив свое вступление цитатой из рассказа Ивана Бунина «Чистый понедельник». Вторглась, что называется, в святая святых. Но взяла на себя такую смелость. До встречи с Мариной этот рассказ не читала, грешна. а прочитав, приоткрыла для себя несколько иной, отличный от нашего мир — породистый, изысканно-эротический, мудрый. Он и был, и есть, только мы его порой обходим стороной, не замечая в суете.
“
Для меня сейчас самое трудное — найти собеседника, — поделилась Марина. — Чаще всего я общаюсь с Буниным.
Красивая Марина Ливанова живет в обычной пятиэтажке в двухкомнатной квартирке вместе со своей бабушкой. «Нет, я живу за шкафом у бабушки», — смеясь, поправляет она меня. Внучка и бабушка очень любят друг друга. Бабушка, Александра Дмитриевна, называет Марину «лучшей внучкой в Советском Союзе».
— Марина, кем ты себя считаешь — актрисой, диктором, ведущей программ или каким-то четвертым лицом?
— Четвертое лицо мне нравится больше. Я, наверное, просто художественная натура, что как нельзя кстати подходит для моей работы. Думаю, что диктор — это очень сложная работа. Когда я после шести лет театральной жизни впервые вышла в прямой эфир и прочитала три объявления, у меня было чувство, будто я сыграла три сказки, три таких детских спектакля. Я очень устала, изнервничалась. Здесь нужно уничтожить воображение, нужно забыть, что на тебя смотрят миллионы. Нужно понимать, что каждый человек смотрит тебя один, дома. Я думаю, что диктор должен стараться быть обаятельным, а для этого, мне кажется, просто нужно представить себе, как бы ты хотел, чтобы разговаривали с тобой. Я уж не говорю о том, что это технически очень трудная работа, физически и всячески.
На экране нужно быть очень осторожным. Там думать надо даже как-то так, чтобы не думать плохо. Нельзя допускать грех осуждения других. Я думаю, что хороший диктор прежде всего должен быть интеллигентным человеком, который способен соотносить себя с пространством, со временем, с ситуацией, он обязательно должен быть хорошим партнером.
На экране нужно быть очень осторожным. Там думать надо даже как-то так, чтобы не думать плохо. Нельзя допускать грех осуждения других. Я думаю, что хороший диктор прежде всего должен быть интеллигентным человеком, который способен соотносить себя с пространством, со временем, с ситуацией, он обязательно должен быть хорошим партнером.
— Твоя дикторская работа вызывает неоднозначную реакцию зрителей. Кто-то просто-таки пленен тобой, иных раздражает твоя манера ведения, а кто-то и вовсе откровенен: «Выпендривается!». Ты — актриса, так, может быть, ведущая — одна из твоих ролей.
— Я иногда шалю, это — да. Но считаю, что это нормально. Это же живая жизнь — живой эфир! Мы и без того задавлены, окружающий нас мир лишен разнообразия, поэтому если даже кто-то сердится, то это тоже эмоция кратковременная, знаешь, как фильмы ужасов — человек выпускает эмоции. На самом деле я веду себя в границах приличного. Но есть такие вещи, которые никогда нельзя себе позволять: я, например, никогда не говорю лишних слов. Если же ситуация позволяет быть естественной, то я стараюсь быть всего-навсего естественной, потому что для игры есть другие места.
— Мы впервые увидели тебя на горьковском телеэкране четыре года назад. До этого ты училась в Щукинском, в Москве, работала в театре, и вдруг — диктор?
— Да, я закончила серьезный театральный вуз с хорошими давними традициями, с хорошей школой. Я закончила его с «красным» дипломом, была лауреатом международного конкурса. Щукинская школа выгодно отличается от всех остальных тем, что там человек проходит через руки 20-30 педагогов. Нас учили Демидова, Калягин, Ширвиндт, Пашкова, Казанская, Пантелеева, Этуш, то есть люди с совершенно разными актерскими индивидуальностями и при этом все исповедующие вахтанговскую систему обучения. А артисткой я была. И сознательно ушла из театра, потому что мне стало скучно. Когда закончила училище, получила приглашение Таганки и МХАТа. Но я не хотела оставаться в Москве. Три счастливых года проработала в Ленинграде, в академическом театре комедии. Потом меня пригласил к себе Райкин-старший. У него играла сезон, разочаровалась и ушла оттуда. Просто на улицу. В театр я не хотела возвращаться. Я хотела свободы для того, чтобы путешествовать, для того, чтобы читать, сочинять, сниматься. И моя нынешняя работа дала мне такую свободу.
— А тогда была возможность сниматься?
— Она исчезла, когда я переехала в Горький. Ведь для того, чтобы сниматься, надо жить в городе, где есть студия. До переезда я снялась в 10 фильмах и была благополучной артисткой.
Ну а диктором я стала… скажем так — в силу семейных обстоятельств. Мне нужна была такая работа, где бы у меня было много свободного времени, потому что болела бабушка — мой «пушистик». И когда я появилась здесь, то пришла на студию. Оказалось, у них был конкурс дикторов. Мне предложили принять в нем участие, и через несколько дней объявили, что меня приглашают. Я была рада, потому что это такая работа, когда ты связана только сама с собой. У нас чудная редакция. Я довольна.
Я хотела иметь возможность всегда быть свободной: не быть связанной репертуаром, партнерами, каким-нибудь идиотом-режиссером, просто скучной и надоевшей ролью. Я всегда считала, что искусство — это всего лишь форма жизни. Театр поглощает целиком, и 10 лет я ничего не знала, кроме театра. Это была такая спартанская жизнь, и в какой-то момент мне захотелось ее сменить.
Ну а диктором я стала… скажем так — в силу семейных обстоятельств. Мне нужна была такая работа, где бы у меня было много свободного времени, потому что болела бабушка — мой «пушистик». И когда я появилась здесь, то пришла на студию. Оказалось, у них был конкурс дикторов. Мне предложили принять в нем участие, и через несколько дней объявили, что меня приглашают. Я была рада, потому что это такая работа, когда ты связана только сама с собой. У нас чудная редакция. Я довольна.
Я хотела иметь возможность всегда быть свободной: не быть связанной репертуаром, партнерами, каким-нибудь идиотом-режиссером, просто скучной и надоевшей ролью. Я всегда считала, что искусство — это всего лишь форма жизни. Театр поглощает целиком, и 10 лет я ничего не знала, кроме театра. Это была такая спартанская жизнь, и в какой-то момент мне захотелось ее сменить.
— Ты не боялась покидать столичные города — Москву, Ленинград? Не боялась уезжать в провинцию? Ведь для людей твоей профессии это очень серьезный шаг?
— Мне хотелось уединения. Потом Горький не такой уж провинциальный город, ну, а в-третьих, я здесь родилась, я здесь все люблю.
— Но многие мечтают отсюда вырваться, уехать…
— Я никогда не рвалась, у меня не связано с этим городом никаких тяжелых воспоминаний, меня никто не обижал и не унижал. А потом, я действительно очень люблю свою родину. Знаешь, «где родился, там и пригодился». Я провинциальный житель, потому что люблю простор, свободу, Волгу, лес, рыбалку. И мне этого не хватало в Москве, потому что там совсем другой ритм жизни, другой воздух. Мне даже дышать было там плоховато, потому что я выросла в саду.
— А где ты родилась?
— Я родилась в переулке Гоголя. То есть родилась-то я на Фигнер (1-й роддом на ул. Фигнер, сегодня ул. Варварская), как и все. Но 20 лет прожила в саду госпиталя инвалидов войны, где работала бабушка (главным врачом — Ю.Д.). Там были садовники, возчики, там были лошади. Это была такая патриархальная жизнь, где все работали — врачи копали клумбы, бабушка сажала деревья. Я выросла в саду, и это наложило отпечаток на всю мою жизнь. И мне всегда хотелось вернуться в этот сад, но вернуться туда было нельзя, потому что не было уже того дома. И все 10 лет отсутствия я всегда переживала, думала о бабушке: а что с ней? А сейчас мы живем вместе, и я спокойна.
— А стать артисткой — это была мечта детства?
— Во-первых, нет ничего случайного. Во-вторых, у меня выбора не было. Я никогда не хотела быть никем другим, потому что родилась в этом мире. У меня бабушка — актриса, дедушка — актер. И сколько себя помню, я всегда думала об этом. Почему-то обязательно хотела стать американской кинозвездой. Как я себе тогда это представляла, уже не помню, но я даже не предполагала, что могу заняться чем-то иным. И мой первый институт — это просто уступка родителям. Они считали, что я должна получить профессию. Я им подарила диплом и тут же уехала поступать в Щукинское.
— Не слишком ли дорог подарок — 5 лет учиться тому, чего не любишь…
— Ну почему не любишь… Я ведь хотела быть образованным человеком. И я специально выбрала в нашем педагогическом факультет истории и английского языка — то, чему мне трудно было бы научиться самой.
— Не жалеешь об этих пяти годах?
— Я вообще ни о чем не жалею. Только удивляюсь, что я вообще закончила этот вуз, потому что, когда мы начали изучать историю партии, у меня выше «тройки» по этому предмету не было никогда. У меня мечта была — получить «тройку». Дело в том, что в юности еще очень честное сознание. Дома у нас никто не говорил о политике. Никогда. Целые сутки я проводила в библиотеках, читала стенограммы съездов. И была совершенно сбита с толку, потому что в них читала одно, а в учебнике видела совершенно другое. У меня был просто шок от этого полного непонимания предмета. По моему темпераменту и по тем временам — а это был самый конец 60-х — начало 70-х — я должна была бы быть где-нибудь в Сибири. Потому что, если бы я встретилась с теми диссидентами, наверняка бы присоединилась к ним. Но я видела других людей. Видимо, Бог хранил. И занималась литературой, театром, музыкой кино.
— В институте?
— И еще раньше. Я занималась в драмкружке во Дворце пионеров. Помню, играла одну роль, в которой были слова: «Я — Молчанова, дворянка — и должна!..» Потом я немного занималась у Раисы Михайловны Вашуриной (актриса Горьковского драматического театра, Народная артистка РСФСР). Родители очень волновались за меня, решили посоветоваться с Вашуриной. Она встретилась со мной, чтобы отговорить идти в артистки, а кончилось тем, что сказала маме: «Не смей ей мешать!».
— Пединститут ты тоже закончила с «красным» дипломом?
— Ну что ты? Не вылезала из «троек» по общественным дисциплинам! Зато в училище я уже научилась сдавать экзамены, поэтому у меня не было ни одной «четверки». Ни по каким предметам. Я освоила терминологию. Я играла роль человека, сдающего экзамен.
— Очень интересно… Рекомендация для студента «О том, как сдавать экзамен» Марины Ливановой.
— Самое главное — не останавливаться, не сомневаться, быть милым, расположенным к предмету и преподавателю и употреблять ту терминологию, которая заложена в этом предмете. Когда преподаватели слышат спокойную, ровно льющуюся речь и чувствуют энергию доброжелательности, а не ненависти, исходящую от студента, они растворяются и многое пропускают мимо ушей. У меня был замечательный случай на госэкзамене по научному коммунизму в Щукинском. В комиссии, как ты понимаешь, сидели и такие преподаватели, которые были весьма далеки от научного коммунизма, но люди очень интеллигентные и с хорошим образованием. Среди них была и наша преподавательница, которая обожала меня за то, что я никогда не останавливалась. Она говорила: «Пой, Марина», и я начинала петь на любую тему. И вот прошло минуты три моего ответа, и я вижу, как она захихикала, потом вышла в коридор, там прокашлялась, вернулась и с умилением на меня посмотрела. Я получила свою «пятерку», а какое-то время спустя она сказала моему приятелю: «Ты знаешь, у тебя гениальная подружка! Я ведь только минут через 10 поняла, что она никогда не видела этой статьи, а остальные так и не поняли».
— Актерство выручило…
— Актерство — это вообще основа всего… И что значит — не сдать экзамен? Надо сдать экзамен! — знаешь ты или не знаешь, это никого не интересует.
Я очень люблю учиться — у меня очень много образований. Я — медсестра, организатор стенной печати, в «Молодую рать», кстати, ходила, основала какой-то студенческий клуб при Доме ученых. Помню, мы устроили первый вечер Цветаевой в городе. С агитбригадой мотались по стране. Были даже какими-то лауреатами.
Я очень люблю учиться — у меня очень много образований. Я — медсестра, организатор стенной печати, в «Молодую рать», кстати, ходила, основала какой-то студенческий клуб при Доме ученых. Помню, мы устроили первый вечер Цветаевой в городе. С агитбригадой мотались по стране. Были даже какими-то лауреатами.
— Мне говорили, что как раз в студенческие годы у тебя были роскошные косы.
— Да, у меня были волосы, в которые я могла закутаться.
— А твой нынешний образ тебя устраивает?
— Мне легко… Понимаешь, я очень люблю скрываться, а этот образ меня скрывает.
— Совсем недавно по ЦТ прошел анонс художественного фильма «Враг народа», в котором ты сыграла роль Надежды Аллилуевой.
— Тяжелая роль. Она почти эпизодическая, но играть ее было непросто. Еще живы люди, которые помнят эту женщину. Трагическая судьба, трагическая роль. Премьера фильма состоялась 7 декабря в Доме кино. Этот фильм сделан явно для Запада (продюсер — американец). Он хорошо снят, но советского зрителя оставит неудовлетворенным.
— А второй фильм, в котором ты сейчас снимаешься? Ты о нем говорила с иным настроением.
— Ну разве можно сравнить лежание в гробу и вообще погружение в ту страшную эпоху с тем, что мы снимаем сейчас — Аляску, цирк, канкан, золотоискателей!?
— Фильм называется…
— «История Аляски». Сценарий написан по мотивам рассказов Джека Лондона. Главный герой — журналист. У него есть друг. Такая каскадная пара. Их играют Марк Пилоу — голливудский красавец и Донован Уолт Скотт. Ты его можешь помнить по фильму «Шина — королева джунглей». Он там играет второго толстенького журналиста. А режиссер, о котором можно только мечтать, — англичанин Джеймс Хилл. У него три «Оскара».
— Съемки в этом фильме — как праздник души?..
— Это как витамин жизни, потому-то там все доставляет удовольствие. Съемки проходят под Выборгом, на бывшей финской территории, в местечке Йоханес.
— Кого ты играешь?
— Итальянку и француженку. Одна — хозяйка бродячего цирка, которая очень любит питонов. А вторая, целиком придуманная Джеймсом и вписанная им в сценарий специально для меня, не знаю кто. Такая «фифи» — кокетка, певица, танцовщица.
— А разве такое возможно: в одном фильме — две разные роли?
— А почему нет? В «Принцессе на горошине» я тоже сыграла еще одну роль, которую никто не видел. У меня был день, когда я не участвовала в съемках. А это ужасно — стоять за границей кадра, когда ты все равно там. Режиссер заметил мои мучения и сказал: «Иди, оденься в кого хочешь». И я пошла, надела на себя паричок, сделала себе горбик, и из меня получился юный полунищий мальчик-горбун. Все участники массовки были в полном восторге (а снимался эпизод отъезда принца из замка, праздник на улице). Они узнали меня, только когда я сняла парик.
— Мы сможем увидеть «Историю Аляски»?
— Не знаю. Если его купят. Он делается не для нас. Но его уже купили 64 страны.
— Тебе платили в валюте?
— Нет, в рублях. В Валюте получали иностранцы.
— У тебя намечаются новые съемки?
— Намечаются. Но я не хочу об этом пока говорить — плохая примета.
— Есть образ, который ты бы хотела воссоздать на экране?
— Да. Есть такой рассказ Бунина «Чистый понедельник». Всю свою жизнь, лет с 20 я мечтала, чтобы кто-нибудь снял фильм по этому рассказу. Но сейчас я уже, наверное, опоздала. Мне кажется, нужно было бы быть чуть помоложе.
— Ты была за границей?
— В Чехословакии и ГДР. И обе поездки были рабочими — на съемки.
— Кто ты по знаку гороскопа?
— Близнец.
— Веришь в астрологию?
— Я не отношусь к этим знаниям серьезно. Считаю, что об этом можно поговорить с приятными людьми за чашкой чая, не более. Ты знаешь, я, например, никогда не пойду к гадалке…
— …потому что ты боишься, что она тебе скажет…
— Нет, я не хочу, чтобы меня программировали. Думаю, надо просто правильно жить. Понимать, что все, что приносит удовольствие — это правильно, это полезно, все, что смущает… — не надо в это вдаваться. Слава Богу, моя работа — спасибо ей за это — и мой образ жизни позволяет мне жить именно так.
— Кстати, о последних твоих словах… Очень многих это раздражает. И в своем раздражении они бросают людям твоей профессии: «Поработали бы у станка…»
— Ну это просто неумно…
— Видимо, не понимают. Считают, что их работа — главное, а ваша — развлечение.
— Я не видела ни одной работы тяжелее актерской. Если не считать хирургов. А сколько получают актеры? Люди по 20 лет работают в театре и получают по 150 рублей — это нормально!? Утеряна квалификационная сетка, качество интеллектуального труда сейчас ничего не стоит. Ну, а кроме того, это ведь дар, поручение. Человеку, обладающему им, все мешает. И, несмотря ни на что, эти сумасшедшие до сих пор идут на сцену, зная, что их ждут болезни, нищета, абсолютная незащищенность, идиоты-начальники и т.д. Почему они туда идут? Лучше бы у них об этом спросили, а не злились бы на этих людей, которые хоть иногда приносят им радость. Я думаю, что не актеры довели страну до такого состояния, а вот как раз те, кто их ненавидит.
— Сейчас принято искать виновных. И ищут их именно в таких кругах — актерских, журналистских…
— Но, между нами говоря, я считаю журналистов очень виноватыми в том, что произошло, потому что они предатели. Пускай это делалось под давлением, но тот слог, который они ввели, тот крайне примитивный уровень оценки, тот страшно серый, убогий и, в сущности, очень искажающий тон — звучали столько лет из уст журналистов. Те клише, которые они изобрели, — это же ужас! Вот что разложило нацию, кроме всего прочего. Не говорю уже о том, что журналисты малообразованны, в основном.
— Ты оптимист?
— У меня, я бы сказала, поэтическое ощущение жизни. Я много раз была на грани, за гранью. Но я еще знаю, что Бог дает испытания по силам. Значит, у меня было много сил, и я все перенесла. Понимаешь, во что веришь — то и получаешь. Много лет люблю и повторяю слова Шиллера: «Осмелься заблуждаться и грезить».
— Оптимист — это, наверное, еще и человек, который верит в хорошее в людях. А сейчас его становится все меньше и меньше…
— Не знаю. Я вижу только, что людей довели до такой степени, что они не знают, кто они. Количество добра не может убывать. Равновесие в мире между добром и злом всегда существует. Другое дело, что зло сейчас на виду, а добро скрыто, оно копит силы.
— Ты никогда не думала уехать из страны?
— Нет. Я бы очень хотела путешествовать — это да. Родина, Россия — это ведь не географическое понятие. Это непреложность памяти и крови. Во мне она есть, поэтому Москва для меня уже была чужбиной. Я никогда не ездила отдыхать в те места, куда стремятся все. Я всегда ездила в Васильсурск.
— Тебе пишут зрители?
— Пишут.
— А о чем просят?
— Замуж просят выйти. Еще просят что-то объяснить, что-то найти.
— У тебя есть свой личный девиз?
— Не сдаваться! Будем счастливы во что бы то ни стало — это так называется. Я никому не позволяю говорить — ах, какой ужас! какой кошмар! Тяжело всем, но не надо этому поддаваться. Надо пойти и сделать зарядку или помочь донести бабушке сумку, или не сидеть в автобусе, когда рядом есть кто-то старше. А что мы еще можем сделать? Еще, пожалуй, — не лгать.
Беседовала Ю. Дроздова
Беседовала Ю. Дроздова
Феномен нижегородского телевидения
Перекресток России
8 марта 1991
С 27 по 29 марта в Москве в Центре международной торговли на Красной Пресне прошел второй фестиваль региональных российских телекомпаний. В нем приняло участие около 120 компаний со всей России, с географической амплитудой от деревни Мухтолово до Сахалина.
"Лучший ведущий" — Марина Ливанова, ННТВ, программа "Ретро-град", режиссер А. Мардашев
Перекресток России
8 марта 1991
С 27 по 29 марта в Москве в Центре международной торговли на Красной Пресне прошел второй фестиваль региональных российских телекомпаний. В нем приняло участие около 120 компаний со всей России, с географической амплитудой от деревни Мухтолово до Сахалина.
"Лучший ведущий" — Марина Ливанова, ННТВ, программа "Ретро-град", режиссер А. Мардашев
Уютная газета
Она не рассказывает, она рисует образы. Она не дает интервью — она наслаждается общением, эта романтичная последовательница Эпикура, утонченная, загадочная, глубокая и неповторимая...
Ее невозможно не слушать, ей не устаешь восхищаться. Неслучайно студенты театрального института им. Б. Щукина, даже поздно вечером, после всех занятий, засыпают ее смс-ками. А когда приходит день расставания с выпускниками, молодые талантливые красавцы-актеры и божественно прекрасные актрисы обливаются слезами, прощаясь с ней.
Увы, это трудно описать, насколько красиво, по-русски богато и по-европейски изысканно она умеет разговаривать.
Актриса, телеведущая, педагог актерского мастерства и художественного слова, Марина Валерьевна Ливанова родилась в 1952-м году в городе Горьком (Нижнем Новгороде). Детство, по ее собственным словам, прошло, «как в родовом поместье» позапрошлого века. С особым укладом, правилами, устоями, со строгостью воспитания, с детскими праздниками, домашними спектаклями, играми и шарадами, книгами и гостями, с яблонями за окном, с потрясающим видом на Волгу. Ее окружали благородные и интеллигентные люди, родители, бабушка с дедушкой, родственники и друзья. «Самый главный и ценный дар, который родители могут преподнести своим детям, — говорит Марина, - это воспитание. Дар моих родных для меня бесценен».
Она закончила педагогический институт и сразу, буквально «с улицы», поступила в Щукинское театральное училище в Москве. С трех лет она мечтала стать актрисой... А затем черноокую красавицу, похожую на испанских мадонн, озарил своими лучами кинематограф. Картины «Принцесса на горошине» и «Дуэнья» давно стали классикой российского кино. «Враг народа» и многосерийный приключенческий фильм «Аляска Кид» с увлечением смотрят зрители вне зависимости от возраста и, как говорят, социального положения. Долгое время проработав на нижегородском телевидении, Марина Ливанова стала самой популярной и узнаваемой телеведущей. В 1997 году она победила в конкурсе «Вся Россия» в номинации «Лучшая ведущая».
Сейчас Марина Валерьевна - преподаватель театрального института имени Б. Щукина и главный эксперт Центра поддержки русскоязычного театра за рубежом.
О призвании и педагогике
Когда я прилетела из Вены и просто вошла в стены Щукинского училища, я испытала нечто такое, чего не передать словами. Это как в рай попасть — объяснить невозможно, а не почувствовать нельзя. Нет времени, нет пространства, есть только свет, дух, состояние. Необычайный подъем сил! И сегодня, занимаясь со студентами, каждый раз я будто становлюсь их ровесницей, вместе с ними расту, вместе с каждым из них выращиваю художника, мастера, творца. Не знаю, призвание это или что-то еще, но когда ты занимаешься любимым делом, когда ты всем существом своим чувствуешь, что то, что ты делаешь, волшебно, каждый раз неповторимо и прекрасно, ты счастлив...
Одна из главных моих задач - научить студентов читать. Это ведь поколение компьютеров, интернета, мобильных телефонов, им трудно представить себе восторг, который мы испытывали от запаха страниц зачитанной старой книги, от света настольной лампы, когда в доме все затихает, и ты с наслаждением устраиваешься в кресле в предвкушении полного погружения в потусторонний мир — мир литературы. Ведь читать можно по-разному. Я учу их получать удовольствие от русского языка, от его глубины, простора, мелодичности и точности, пытаюсь научить говорить на родном языке, как бы странно и высокопарно это ни звучало. Мы ведь сегодня не просто упрощаем язык, мы его унижаем, обезличиваем. Развивается «глухота языка», и это трагедия! Я очень хочу, чтобы мои студенты понимали, что артист не может говорить плохо, ведь для того чтобы сыграть своего героя, нужно сначала услышать его...
О книгах
Всю свою жизнь я очень много читаю. Причем читаю все: от классики до «кремлевских хроник» и «рублевских рассказов», для того чтобы понимать, что люди пишут и о чем они думают.
В последнее время у меня сложился абсолютный роман с «Анной Карениной». Я вообще люблю Толстого, но сейчас это что-то особенное. Я открываю для себя совершенно новые глубины, доселе неизведанные. Вообще, читая Толстого и Достоевского в разные периоды своей жизни, будто заново открываешь для себя мир. Я считаю, что в русской литературе это две самые непревзойденные вершины. Были, есть и будут.
Недавно, готовя со студентом отрывок из Толстого, вдруг задумалась, откуда взялась фамилия «Каренин». Видно, что фамилия старая, дворянская, а ни в одном справочнике ее нет. Потратив ночь на поиски, в воспоминаниях сына Толстого я наконец нашла упоминание о том, что, работая над романом «Анна Каренина», Лев Николаевич изучал древнегреческий и древнееврейский языки, а по-гречески «каренон» - голова. И можно предположить, что не увлекайся Толстой языками, в русской литературе осталась бы Анна Головина. Такое вот я совершила открытие (Марина улыбается).
Если говорить о современной литературе, то ничего не потрясло меня за последний год так, как роман Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Считаю, что это великая книга.
Много читаю зарубежных авторов: англичан, французов, но это скорее для удовольствия, а для развития — только русскую классику. И сердце каждый раз замирает от красоты, ума, художественного гения... Газет не читаю и телевизор не смотрю. Нет ни желания, ни времени.
Об удовольствиях
Я получаю удовольствие буквально от всего! Обожаю летать на воздушном шаре, ездить верхом, плавать. Не люблю грубый тупой экстрим: сплав по горным рекам, гонки в пустыне на мотоциклах, но обожаю горные лыжи. Люблю путешествовать и открывать для себя что-то новое. Люблю природу. Для меня удовольствие — просто бродить по улицам, смотреть на небо, видеть, как распускаются почки, как растет трава, дышать воздухом весны, лета, осени, зимним морозцем. Я люблю солнце и дождь, зной и ветер. Я ведь выросла не на асфальте, в каком-нибудь спальном районе Москвы, а в прекрасном городе Нижнем Новгороде, на Волге, которая во мне буквально живет. Я смотрю спектакли, хорошие фильмы - это тоже колоссальное удовольствие для меня. Этому нельзя научить, но можно научиться. Трудно, долго, но можно. И я стараюсь своих студентов направить на этот путь.
О счастье
У каждой женщины свое счастье. Кто-то счастлив в одиночестве, кто-то в семье с четырьмя детьми и двадцатью внуками, кто-то с мужем и тремя любовниками, кто-то — в поиске, кто-то от того, что нашел. Я думаю, что, когда человек чувствует, что ему легко ходить, есть крылья, чтобы летать, когда его сердце бьется чаще, когда рядом — сердце другого человека — это и есть счастье. Может быть, для кого-то важны материальные блага: загородный дом, машины, яхты, шубы, бриллианты, муж-олигарх... Такое тоже бывает. Для меня это — чужое представление о счастье. Правильное-неправильное, не возьмусь судить.
Я счастлива от того, что живу. Вообще мы никогда не знаем, от чего будем чувствовать себя счастливыми или несчастными через минуту. На мой взгляд, женщины не могут жить без любви. Для них чувства — главное. Входит женщина в комнату — и сразу становится видно по тому, как она идет, как сидит, как разговаривает, держит спину: любит она, любима, счастлива или несчастна. Для меня это так.
О своей тайной любви
Я очень люблю Волгу. Это моя главная, непреходящая тайная любовь. Иногда я ее приоткрываю другим, чтобы поделиться. Потому что многие русские люди, как ни странно, бывают где угодно, даже на Луне, но ничего не знают о Волге. Для меня это удивительно. Я Волгу люблю физически. То есть совершенно не могу без нее жить. Иногда в Москве где-нибудь в час дня я сажусь в машину, доезжаю до Ярославля, до которого просто ближе, чем до Нижнего, выхожу на набережную, чтобы постоять, посмотреть на воду, вдохнуть волжский воздух, а потом снова в машину и - обратно в Москву. Это кратковременное бегство из каменных джунглей для меня — просто спасение.
А недавно была в родном Нижнем. Вышла из поезда и захотела пройтись пешком. Утро. Солнце сияет. Вдруг вижу, на стене штамп: «Вся власть воображению!» Иду дальше - штамп: «Поэзия на улицах!» Тут я понимаю, что я - из этого города. Дошла до моста, где Ока впадает в Волгу. Вода блестит на солнце, как живое зеркало, такая полная, дышащая. Белеют стены и сверкают купола Благовещенского монастыря... И я задышала. Полной грудью, свободно. Нет тоски, нет усталости, нет суеты. Это было так невероятно прекрасно, что я вспомнила о своих московских друзьях: если бы они только могли это видеть!..
О себе по-мелочи
- Что вы считаете своим главным недостатком?
- По-английски это называется «прокостинатор», то есть я — человек, который все делает в последний момент. Иногда это мешает.
- Достоинством?
- О себе трудно говорить, но я знаю, что не стыжусь себя. Пожалуй, это главное. Я всех призываю к тому же.
- Что для вас самая большая жертва?
- Время, которое я вынуждена отдавать, тратить не тогда, когда я этого хочу, а когда понимаю, что кто-то в этом остро нуждается.
- Чего вы боитесь?
- Сойти с ума... Окончательно, добавила бы я (Смеется).
- Что вы не приемлете в людях?
- Предательство, ложь, воровство...
- А что больше всего цените?
- Уважение к другому человеку. Маленькому, большому, старому, молодому, здоровому, больному — к любому. Для меня главное — уважение к личности. А еще — благородство, верность, способность изменяться и умение прощать.
- Вы оптимист?
- Я — романтик.
- Скажите, пожалуйста, осталась в России интеллигенция?
- Какой пессимистический вопрос. Конечно. Интеллигенция неистребима!
- Вы сами пишете стихи или прозу?
- Конечно. И то, и другое. А кто в России не пишет?!
Беседовала Татьяна Упирвицкая
Ее невозможно не слушать, ей не устаешь восхищаться. Неслучайно студенты театрального института им. Б. Щукина, даже поздно вечером, после всех занятий, засыпают ее смс-ками. А когда приходит день расставания с выпускниками, молодые талантливые красавцы-актеры и божественно прекрасные актрисы обливаются слезами, прощаясь с ней.
Увы, это трудно описать, насколько красиво, по-русски богато и по-европейски изысканно она умеет разговаривать.
Актриса, телеведущая, педагог актерского мастерства и художественного слова, Марина Валерьевна Ливанова родилась в 1952-м году в городе Горьком (Нижнем Новгороде). Детство, по ее собственным словам, прошло, «как в родовом поместье» позапрошлого века. С особым укладом, правилами, устоями, со строгостью воспитания, с детскими праздниками, домашними спектаклями, играми и шарадами, книгами и гостями, с яблонями за окном, с потрясающим видом на Волгу. Ее окружали благородные и интеллигентные люди, родители, бабушка с дедушкой, родственники и друзья. «Самый главный и ценный дар, который родители могут преподнести своим детям, — говорит Марина, - это воспитание. Дар моих родных для меня бесценен».
Она закончила педагогический институт и сразу, буквально «с улицы», поступила в Щукинское театральное училище в Москве. С трех лет она мечтала стать актрисой... А затем черноокую красавицу, похожую на испанских мадонн, озарил своими лучами кинематограф. Картины «Принцесса на горошине» и «Дуэнья» давно стали классикой российского кино. «Враг народа» и многосерийный приключенческий фильм «Аляска Кид» с увлечением смотрят зрители вне зависимости от возраста и, как говорят, социального положения. Долгое время проработав на нижегородском телевидении, Марина Ливанова стала самой популярной и узнаваемой телеведущей. В 1997 году она победила в конкурсе «Вся Россия» в номинации «Лучшая ведущая».
Сейчас Марина Валерьевна - преподаватель театрального института имени Б. Щукина и главный эксперт Центра поддержки русскоязычного театра за рубежом.
О призвании и педагогике
Когда я прилетела из Вены и просто вошла в стены Щукинского училища, я испытала нечто такое, чего не передать словами. Это как в рай попасть — объяснить невозможно, а не почувствовать нельзя. Нет времени, нет пространства, есть только свет, дух, состояние. Необычайный подъем сил! И сегодня, занимаясь со студентами, каждый раз я будто становлюсь их ровесницей, вместе с ними расту, вместе с каждым из них выращиваю художника, мастера, творца. Не знаю, призвание это или что-то еще, но когда ты занимаешься любимым делом, когда ты всем существом своим чувствуешь, что то, что ты делаешь, волшебно, каждый раз неповторимо и прекрасно, ты счастлив...
Одна из главных моих задач - научить студентов читать. Это ведь поколение компьютеров, интернета, мобильных телефонов, им трудно представить себе восторг, который мы испытывали от запаха страниц зачитанной старой книги, от света настольной лампы, когда в доме все затихает, и ты с наслаждением устраиваешься в кресле в предвкушении полного погружения в потусторонний мир — мир литературы. Ведь читать можно по-разному. Я учу их получать удовольствие от русского языка, от его глубины, простора, мелодичности и точности, пытаюсь научить говорить на родном языке, как бы странно и высокопарно это ни звучало. Мы ведь сегодня не просто упрощаем язык, мы его унижаем, обезличиваем. Развивается «глухота языка», и это трагедия! Я очень хочу, чтобы мои студенты понимали, что артист не может говорить плохо, ведь для того чтобы сыграть своего героя, нужно сначала услышать его...
О книгах
Всю свою жизнь я очень много читаю. Причем читаю все: от классики до «кремлевских хроник» и «рублевских рассказов», для того чтобы понимать, что люди пишут и о чем они думают.
В последнее время у меня сложился абсолютный роман с «Анной Карениной». Я вообще люблю Толстого, но сейчас это что-то особенное. Я открываю для себя совершенно новые глубины, доселе неизведанные. Вообще, читая Толстого и Достоевского в разные периоды своей жизни, будто заново открываешь для себя мир. Я считаю, что в русской литературе это две самые непревзойденные вершины. Были, есть и будут.
Недавно, готовя со студентом отрывок из Толстого, вдруг задумалась, откуда взялась фамилия «Каренин». Видно, что фамилия старая, дворянская, а ни в одном справочнике ее нет. Потратив ночь на поиски, в воспоминаниях сына Толстого я наконец нашла упоминание о том, что, работая над романом «Анна Каренина», Лев Николаевич изучал древнегреческий и древнееврейский языки, а по-гречески «каренон» - голова. И можно предположить, что не увлекайся Толстой языками, в русской литературе осталась бы Анна Головина. Такое вот я совершила открытие (Марина улыбается).
Если говорить о современной литературе, то ничего не потрясло меня за последний год так, как роман Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Считаю, что это великая книга.
Много читаю зарубежных авторов: англичан, французов, но это скорее для удовольствия, а для развития — только русскую классику. И сердце каждый раз замирает от красоты, ума, художественного гения... Газет не читаю и телевизор не смотрю. Нет ни желания, ни времени.
Об удовольствиях
Я получаю удовольствие буквально от всего! Обожаю летать на воздушном шаре, ездить верхом, плавать. Не люблю грубый тупой экстрим: сплав по горным рекам, гонки в пустыне на мотоциклах, но обожаю горные лыжи. Люблю путешествовать и открывать для себя что-то новое. Люблю природу. Для меня удовольствие — просто бродить по улицам, смотреть на небо, видеть, как распускаются почки, как растет трава, дышать воздухом весны, лета, осени, зимним морозцем. Я люблю солнце и дождь, зной и ветер. Я ведь выросла не на асфальте, в каком-нибудь спальном районе Москвы, а в прекрасном городе Нижнем Новгороде, на Волге, которая во мне буквально живет. Я смотрю спектакли, хорошие фильмы - это тоже колоссальное удовольствие для меня. Этому нельзя научить, но можно научиться. Трудно, долго, но можно. И я стараюсь своих студентов направить на этот путь.
О счастье
У каждой женщины свое счастье. Кто-то счастлив в одиночестве, кто-то в семье с четырьмя детьми и двадцатью внуками, кто-то с мужем и тремя любовниками, кто-то — в поиске, кто-то от того, что нашел. Я думаю, что, когда человек чувствует, что ему легко ходить, есть крылья, чтобы летать, когда его сердце бьется чаще, когда рядом — сердце другого человека — это и есть счастье. Может быть, для кого-то важны материальные блага: загородный дом, машины, яхты, шубы, бриллианты, муж-олигарх... Такое тоже бывает. Для меня это — чужое представление о счастье. Правильное-неправильное, не возьмусь судить.
Я счастлива от того, что живу. Вообще мы никогда не знаем, от чего будем чувствовать себя счастливыми или несчастными через минуту. На мой взгляд, женщины не могут жить без любви. Для них чувства — главное. Входит женщина в комнату — и сразу становится видно по тому, как она идет, как сидит, как разговаривает, держит спину: любит она, любима, счастлива или несчастна. Для меня это так.
О своей тайной любви
Я очень люблю Волгу. Это моя главная, непреходящая тайная любовь. Иногда я ее приоткрываю другим, чтобы поделиться. Потому что многие русские люди, как ни странно, бывают где угодно, даже на Луне, но ничего не знают о Волге. Для меня это удивительно. Я Волгу люблю физически. То есть совершенно не могу без нее жить. Иногда в Москве где-нибудь в час дня я сажусь в машину, доезжаю до Ярославля, до которого просто ближе, чем до Нижнего, выхожу на набережную, чтобы постоять, посмотреть на воду, вдохнуть волжский воздух, а потом снова в машину и - обратно в Москву. Это кратковременное бегство из каменных джунглей для меня — просто спасение.
А недавно была в родном Нижнем. Вышла из поезда и захотела пройтись пешком. Утро. Солнце сияет. Вдруг вижу, на стене штамп: «Вся власть воображению!» Иду дальше - штамп: «Поэзия на улицах!» Тут я понимаю, что я - из этого города. Дошла до моста, где Ока впадает в Волгу. Вода блестит на солнце, как живое зеркало, такая полная, дышащая. Белеют стены и сверкают купола Благовещенского монастыря... И я задышала. Полной грудью, свободно. Нет тоски, нет усталости, нет суеты. Это было так невероятно прекрасно, что я вспомнила о своих московских друзьях: если бы они только могли это видеть!..
О себе по-мелочи
- Что вы считаете своим главным недостатком?
- По-английски это называется «прокостинатор», то есть я — человек, который все делает в последний момент. Иногда это мешает.
- Достоинством?
- О себе трудно говорить, но я знаю, что не стыжусь себя. Пожалуй, это главное. Я всех призываю к тому же.
- Что для вас самая большая жертва?
- Время, которое я вынуждена отдавать, тратить не тогда, когда я этого хочу, а когда понимаю, что кто-то в этом остро нуждается.
- Чего вы боитесь?
- Сойти с ума... Окончательно, добавила бы я (Смеется).
- Что вы не приемлете в людях?
- Предательство, ложь, воровство...
- А что больше всего цените?
- Уважение к другому человеку. Маленькому, большому, старому, молодому, здоровому, больному — к любому. Для меня главное — уважение к личности. А еще — благородство, верность, способность изменяться и умение прощать.
- Вы оптимист?
- Я — романтик.
- Скажите, пожалуйста, осталась в России интеллигенция?
- Какой пессимистический вопрос. Конечно. Интеллигенция неистребима!
- Вы сами пишете стихи или прозу?
- Конечно. И то, и другое. А кто в России не пишет?!
Беседовала Татьяна Упирвицкая